Круги на воде — @дневники: асоциальная сеть

пятница, 09 мая 2014

05:06

Сила с нами и хрен с ними(с)

Роскошнейшая ночь, роскошнейший туман.
Бродить по мощёным бетонными плитами трамвайным рельсам на окраине, нырять в туман, пугать редких прохожих.

@темы: жизнь

URL

четверг, 08 мая 2014

21:55

Ляпы и опечатки из варкрафта.

Сила с нами и хрен с ними(с)

Это прекрасно)))
Поймано здесь, но очень многобуков, поэтому я собрала персональное избранное:

читать дальше

@темы: юмор, потянутое

URL

воскресенье, 04 мая 2014

02:26

Сила с нами и хрен с ними(с)

А сериал по "Тайному Городу" оказывается, уже сняли. И показывать его будут завтра, то есть, уже сегодня.
Страшно представить, что они наснимали.

@темы: кино

URL

четверг, 17 апреля 2014

18:58

Сила с нами и хрен с ними(с)

Учёба, учёба, учёба. Ровно тогда, когда мозгу вот совсем не до неё, она норовит обрести наибольшую актуальность.
Урезанный семестр, на носу сессия, скоро диплом. Почти зачётная неделя. Надо сделать десяток лабораторных и ещё пять защитить, сделать реферат, курсовую и неучебное задание от кафедры, сдать коллоквиум. И диплом, да, нельзя забывать про диплом. И вроде всё интересное, но хочется вот совсем не того.
Слишком синее небо) Весна.

@темы: учёба, жизнь

URL

вторник, 15 апреля 2014

22:37

Сила с нами и хрен с ними(с)

Иногда я никак не могу заняться делом, хотя вроде ничто и не мешает. Потом мне снится какая-нибудь фигня и я понимаю, разброд и шатание были вполне логичны и обоснованы, потому как ~~на клеточном уровне~~ где-то в подсознании я очень занята.

@темы: сны, жизнь

URL

понедельник, 14 апреля 2014

19:10

Сессия летняя.

Сила с нами и хрен с ними(с)

~~12.05 - Администрирование Unix~~ отлично
~~16.05 - ОС~~ отлично
~~22.05 - Протоколы TCP/IP~~ отлично

~~30.05 - ГОС~~ Результат никто так и не озвучил
~~18.06 - защита~~ отлично

@темы: учёба

URL

вторник, 08 апреля 2014

00:07

Сказочка.

Сила с нами и хрен с ними(с)

Осторожно, при написании пострадала одна детская сказка.

Жил-был на свете Колобок. Самый себе обычный, испекли его бабка с дедкой, спрыгнул он с окна и сбежал. Колобки, они такие, им только дай куда-нибудь укатиться, глядишь — а уже грязно, пыльно, и несъедобно. Ну, для приличных людей, конечно. Ничего удивительного, в общем, что бабка с дедкой в погоню не отправились.
Катился он по дороге, катился, видит — нищий у церкви сидит. И нищий его увидел.
- Надо же, колобок, - пробормотал себе под нос, - Сейчас-ка я тебя съем, пока хозяин не явился.
- Не ешь меня! - ответил ему Колобок, - Лучше послушай, как я тебе песенку спою.
Вытаращился на него нищий странно, огляделся воровато, на ноги поднялся, рот колобку зажал, в лохмотьях спрятал и прочь от церкви пошёл.
Кататься Колобку больше нравилось, да кто ж его спрашивал. «Не съели, и ладно» - решил он и присовокупил к своей песенке строчку, «Я на на нищем покатался». Прямо из лохмотьев переложили его в ларь, оттуда — в корзину, да закрыли чем-то, а когда колобок совсем уж было заскучал, оказался он в корыте, что кто-то в большой палатке поставил.
- Хэй, люди, не ешьте меня! - крикнул он, - Я могу спеть вам!
И люди, собравшиеся внутри, слушали его. Заходили, выходили и никто не пытался его съесть. Нищий, правда, почти не слушал. Встав у входа, он орал во всё горло: «Диковинка заморская, заходите, добрые господа, не пожалеете, всего два гроша за вход, заходите!».
Тесно было в корыте, и Колобок уж было стал подумывать, как от этих людей уйти, но однажды их стало особенно много, и на другой день показалось ему, что он вернулся в ту печь, из которой вышел. Так Колобок и сгорел, вместе с палаткой, корытом и нищим. Потому что говорящий хлеб — как-то не по-христиански это.

@темы: творчество

URL

понедельник, 07 апреля 2014

02:11

Сила с нами и хрен с ними(с)

А тут будет лежать, собственно, текст, потому что привычку писать что-то, складывать в угол и забывать, я признала дурной.

Оридж. По большей части сны и мистика.

Раз.Комнатку под самой крышей освещала только старая масляная лампа. Из щели между оконными ставнями тянуло дымом, и до утра лучше было на улице не показываться – ночами здесь пережигали и прессовали грибы рьетт, собирая до последней капли получившееся масло, а по земле стелился едкий дым. Шум вагонеток, грохот работающих машин, вонь, ругань – всё это делало квартал непригодным для ночёвки.
Эста Нир был обучен засыпать почти в любых условиях. Ему не мешал ни шум, ни запахи - самые вредные составляющие дыма стелились по земле и каморки под крышей не достигали, - ни дрожь, изредка пробегающая по стенам. Удобно устроившись, он велел себе заснуть и привычно окунулся в тёмный водоворот, затягивающий его в пределы Города-во-сне. Рабочий квартал был последним местом, где Нира бы стал кто-либо искать, а значит и беспокоить.
Тошнотворное чувство дезориентации, с которого начинался любой его сон, было недолговечным – ещё до того, как сознание обрело плоть в пределах Города, Эста ощутил След и, ведомый им, сошёл с намеченного пути. Город снова заявлял на него свои права, и Нир в такие моменты не мог даже предположить, кем ему доведётся стать. Долго гадать ему не пришлось – первым, что он увидел, было его собственное отражение.
От ругательства Эста не удержался. Из большого зеркала в дорогой затейливой оправе на него смотрела уже стареющая, но ещё пытающаяся это скрывать, матрона. Взятый След, как и обычно, рассеялся – не имея тела, ощутить его было несложно, но будучи вовлечённым в происходящее, Эста никогда не мог сосредоточиться на нужном ощущении. Это Нира ничуть не тревожило – он знал, что сойти со Следа попросту неспособен и что в нужный момент осознание цели придёт к нему.
К внешности прилагалась память и личность того фантома, который на этот раз принял в себя сознание Эсты. Они заслоняли его настоящую личность – до поры. Вот и теперь он почувствовал, как чужая память окутывает его невидимой дымкой. Неожиданно обнаружив, что дама, в общем-то, симпатична, во всяком случае, на её взгляд, он отступил, отделяя себя от образа и позволяя фантому жить привычной жизнью. Теперь задачей Эста было наблюдать, выискивать странности, прислушиваться к интуиции, в нужный момент, ударить.
Фантомы, скрывавшие Эсту, никогда не осознавали присутствия гостя. Они жили и действовали так же, как действовали всегда, и единственным, что отличало их от тех, кто являлся в Город только во сне, была некоторая тусклость, отсутствие внутреннего содержания. Нир полагал, что именно это внутреннее содержание он фантомам и обеспечивает. На время.
Особняк, в котором оказался Эста был огромным, старинным, но удивительно ухоженным. Коридоры, на вид ровные и прямые, в искаженном пространстве Города-во-сне закручивались в широкую спираль, что позволяло попасть из одного конца дома в другой, пройдя буквально через несколько рядом расположенных дверей. Форму искажений Эста вряд ли угадал бы, но её прекрасно знала матрона, прожившая в этом особняке большую часть своей жизни.
На обед в столовой собирались все обитатели особняка – так искренне полагала фантомная женщина, слуг за обитателей особняка не считавшая. За длинным столом расселось всего человек десять. Определить среди них сновидца оказалось делом несложным – мальчик-подросток, лет, наверное, четырнадцати, единственный сын той самой дамы, глазами которой Нир разглядывал сидящих за столом. Пожалуй, это был единственный человек, о котором можно было с уверенностью сказать, что целью он не является – на памяти Эсты След всегда вел к фантомам или предметам, но никогда – к реальным людям.
Остальные, сидевшие за столом, на первый взгляд, ничем не выделялись. То есть, встретив их где-нибудь за пределами сна, Нир бы сразу выделил их из толпы – облик обитателей Города часто цеплял незавершённостью или фантастичностью обычных вроде бы лиц. Здесь такое было в порядке вещей, так что Эста не стал на этом концентрироваться – он искал нечто необычное и знал, что оно обязательно найдётся. Места, где всё совершенно обыкновенно, не требовали его присутствия.
Обыкновенным происходящее перестало быть под конец обеда – сновидец, на какое-то время тупо уставившийся на оставшиеся в тарелке объедки, радостно рассмеялся, когда они начали разрастаться и трансформироваться, до тех пор, пока в тарелке не возникла жутковатая смесь всевозможных десертов, изрядно разросшаяся и частями сползшая на стол.
На мгновение за столом воцарилась тишина, а затем фантомы разом заговорили. Ниру не пришлось вмешиваться – его фантомная дама сама ринулась к мальчику, позволив Эсте приглядеться к нему получше. Десертного монстра подростку оказалось мало, и, выскочив из-за стола, мальчик дёрнул за собой стул. Тёмное дерево спинки волнами поплыло под его пальцами, меняя фактуру, изогнулось, разрастаясь. Тяжёлый обеденный стол со скрежетом сдвинулся. То, что недавно было стулом, изогнуло кольца длинного, змеиного хвоста, переступило острыми козлиными копытами, выгнуло шею, увенчанную лошадиной головой, и сделало неуклюжий шаг к своему создателю.
Эста никак не мог поверить своим глазам. Он знал, что Город соткан слишком плотным, что в его пределах сновидцы – обычные люди, не имеющие возможности перекраивать пространство под себя так, как это бывает в обычном сне.
Нир вспоминал Мастера Снов, к которому когда-то пришёл учиться контролю, вспоминал, как после рассказа Эсты о снах, Мастер спросил точную дату и время его рождения, затем долго и вдумчиво изучал запылённые бумаги, выписывая формулы и ведя какие-то подсчёты, а потом сочувственно сообщил Ниру, что тот рождён под знаком Башни. И пояснил, в ответ на недоумённый взгляд: «Это значит, что хрен тебе, а не нормальные сны, мальчик». Наставник знал о Городе, пусть никогда там не бывал и побывать не мог. Наставник обучил Эсту всему, что знал, но научить его творить в Городе то, что творили в простых снах, он был не в силах. Теперь же, Нир кроме удивления испытывал острую зависть – происходило то, что он всегда считал невозможным.
А мальчик снова смеялся – во взгляде его читалось упоение происходящим и ни малейшего желания остановиться. Один из слуг попытался схватить его, но подросток с нечеловеческий силой рванулся прочь. Рубашка его распахнулась, и стал заметен висящий на шее амулет. Крупный зелёный камень, оправленный в серебро, казалось, сросся с кожей. Камень рассекали трещины, внутри его зарождалась слабая пульсация света.
Эста ухватился за мысль о том, что во всём виновен неведомый амулет, как за спасительную нить, и тут же ощутил, как к нему возвращается След – именно амулет следовало уничтожить. Но вначале – добыть.
Перехватив контроль над фантомом, Нир метнулся к мальчишке, нагнав его уже у парадной лестницы, толкнул к перилам и навис над ним, вглядываясь в пульсацию камня. Какой бы пластичной ни была окружающая действительность для этого подростка, насколько бы невероятными не казались его возможности, как бы Город не отличался от остальных снов, это не могло изменить того, что здесь, как и в любом другом сне, в противостоянии сновидцев ключевую роль играла исключительно личная воля. Шанса сбежать у мальчишки не оставалось.
Нир отвесил мальчику пару размашистых пощёчин, чтобы тот не был уверен в собственной неуязвимости, и оглянулся на подоспевших членов семьи, вспоминая, что всё ещё имеет внешность почтенной матроны. Не то чтобы он намеревался следовать привычкам фантома – ответом Эста вопросы обеспокоенных «родственников» не удостоил, зато забрал у ближайшего мужчины кинжал и развернулся обратно. Сейчас ему мог помешать только другой сновидец, но никак не семейка фантомов.
Нир взглянул в расширившиеся от ужаса глаза мальчишки, и сжал его горло, не позволяя кричать, прежде чем вырезать из его груди амулет. Едва Эста закончил, мальчик развеялся туманом – он бы и раньше проснулся, но здесь всё решала воля. Эста не слишком беспокоился о том, что подросток может погибнуть – во сне люди были много крепче, чем в реальности.
Зелёный кристалл легко уместился в ладони, кинжал был отброшен за ненадобностью. Камень должен был быть уничтожен, но Ниру не хотелось с этим торопиться – даже просто держать в руке подобную вещь было удивительно приятно. Но когда он, налюбовавшись, попытался обтереть кровь с покрытой трещинами поверхности, камень сам рассыпался на мелкие острые осколки. В сердце кристалла оказалось сокрыто чёрное зерно, мгновенно обратившееся в пыль.
Почувствовав, что задача его выполнена, и что его уносит прочь из этого сна, Эста Нир последним усилием успел подхватить из сознания оцепеневшей от ужаса женщины образ торговца артефактами, недавно постучавшегося в двери особняка - невысокого светловолосого мужчины в запылённой дорожной одежде, лицо которого было скрыто красной маской.

UPD. Дошли руки отредактировать продолжение. Снов уже нет, зато есть стимпанк.

Два.

запись создана: 22.12.2013 в 00:42

@темы: творчество

URL

воскресенье, 06 апреля 2014